Подробнее эта тема раскрыта здесь:

Завтра продолжим тему разговором о списках.

Ну что ж, настал мой черёд выплеснуть волну негодования, которого, к слову, накопилось очень много. А всё потому, что я - админ. Но самое страшное в другом: я - админ женского худеющего паблика в социальной сети. Теперь вы оцениваете реальный масштаб проблемы? За то, что мне приходится наблюдать ежедневно, мне положено выдавать молоко. Цистернами. Ибо столько тупняка, как среди жаждущих сбросить наеденные годами жиры толстух, нет больше нигде.

Блин, женщины! Ну ведь жирок у вас на боках, а не в голове. Так включите её! Хоть на чуточку! Потому как без этого вы не только не сможете похудеть, а и вообще по жизни придётся туго.

Начнём издалека. Сидит вот пышечка перед компом, покусывая румяную булку и томно вздыхая: почему же не получается похудеть? И тут - о чудо! - натыкается на худеющую группу. Что делает она? Идёт читать информацию? Искать диету? Упражнения? Нет. Она громогласным воплем орёт на стене сообщества, что всё перепробовала, но похудеть не получается. И булки, и пряники, и торты - всё-всё перепробовала. А вы худейте её теперь, товарищи!

Идём дальше. Пухляшка выбрала себе диету. Причём не что-то нормальное типа правильного питания, где можно, в общем-то, вполне сытно есть и худеть потихоньку. Не-е. Она выберет какую-нибудь Диету Уссурийских Дикобразов, где можно есть две калории в неделю, и сядет на неё. Конечно. Годами она не могла взять себя в руки, наедала сало, а тут раз - и мигом превратилась в козочку, которая жуёт салатные листики. И при этом она обязательно спросит у других худельщиц: «А сколько я сброшу за неделю?» Блин! Этого никто не знает! Организмы разные! Как вариант, можно подать заявку в «Битву экстрасенсов» с этим вопросом. А на таких диетах-голодовках вообще ничего не получится сбросить, кроме здоровья, волос и ногтей.

Ещё момент. Вот, например, дана диета. Там расписано всё просто до мельчайших подробностей. Вот прям до граммов. Обязательно будет спрашивать: а можно ли булочку до полудня? А если я с утра сожру «Камаз» шоколада, а вечером не поужинаю, так можно? О, боги! Ну как в ваших головах зарождаются подобного рода вопросы? Админы нужны для того, чтобы помогать, а не чтобы сидеть и разжёвывать вам самые элементарные вопросы, ответы на которые уже миллион раз прописывались. Если вам лень даже прочитать суть диеты, как вы собрались её соблюдать?

Ну и, конечно, извечные вопросы о похудательных таблетках, обёртываниях с серо-буро-малиновой глиной, коричневом кофе и синем чае. Боже, ну не поможет вам это всё! Нет такой пилюли, проглотив которую, можно продолжить закидываться булками и худеть. Меньше жрать, больше двигаться - вот и весь секрет. Но это не для вас, я понимаю. Вы, одолев админа своей тупизной, решите, что в группе сидят голодные и злые тётки, которые не стали слушать ваше нытьё, а отправили читать правила и соблюдать диету. И правильно. Нам в группе нужны только реально худеющие девушки. А ты съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей чаю.

Сегодня мы познакомимся с Вами еще с одним лингвистическим явлением, которое называется «панграмма». Это греческий термин, который означает «παν» - «все» и «γραμμα» - «буква» и обозначает фразу или предложение, которое содержит все или почти все буквы алфавита того или иного языка. В некоторых языках из-за специфичности алфавита очень сложно составить панграммы с повторением буквы в предложении только один раз, поэтому допустимы отклонения от этого правила: некоторые буквы могут повторяться, используются сокращения, в соответствии с древнеримской традицией буквы J и U заменяются на I и V.

Изначально панграммы использовались для проверки работоспособности пишущих машинок и клавиатур, чтобы узнать, все ли клавиши одинаково хорошо работают, а также для демонстрации шрифтов в типографии. Но кроме этого, в каждой стране есть любители панграмм, которые самостоятельно занимаются их составлением. Хорошей панграммой считается та, которая не только содержит все буквы алфавита, но также является довольно короткой и несет в себе определенный смысл, а не является набором несвязных слов.

Самой известной английской панграммой является следующее высказывание, состоящее из 35 букв (в английском алфавите всего 26 букв):

The quick brown fox jumps over the lazy dog. - Шустрая бурая лисица прыгает через ленивого пса.

Вот еще несколько примеров из английского:

Jackdaws love my big sphinx of quartz. - Галки обожают моего большого сфинкса из кварца. (31 буква)

The five boxing wizards jump quickly. - Пятеро боксирующих волшебников быстро прыгают. (31 буква)

Pack my box with five dozen liquor jugs. – Упакуйте мою коробку с пятью дюжинами кувшинов с выпивкой. (32 буквы)

Cozy sphinx waves quart jug of bad milk. – Уютный сфинкс машет квартой кувшина плохого молока. (32 буквы)

The jay, pig, fox, zebra and my wolves quack! – Сойка, свинья, лиса, зебра и мои волки крякают! (32 буквы)

Crazy Fredrick bought many very exquisite opal jewels. – Сумасшедший Фредерик купил много очень изысканных драгоценностей из опала. (46 букв)

А вот примеры из русского языка:

В чащах юга жил бы цитрус? Да, но фальшивый экземпляр! (без «ъ» или «ё»)

Наш банк вчера же выплатил Ф.Я. Эйхгольду комиссию за ценные вещи . (без «ъ» или «ё»)

Любя, съешь щипцы, - вздохнёт мэр, - кайф жгуч. – 33 буквы русского алфавита, каждая из которых повторяется всего 1 раз.

Эй, жлоб! Где туз? Прячь юных съёмщиц в шкаф. (33 буквы)

Съешь [же] ещё этих мягких французских булок да выпей чаю. – Эта панграмма используется в Microsoft в fontview.exe для кириллических шрифтов без частицы «же».

А какие панграммы известны Вам? Делитесь с нами в комментариях!

Изначально панграммы использовались для проверки работоспособности пишущих машинок и клавиатур, чтобы узнать, все ли клавиши одинаково хорошо работают, а также для демонстрации шрифтов в типографии. Но кроме этого, в каждой стране есть любители панграмм, которые самостоятельно занимаются их составлением. Хорошей панграммой считается та, которая не только содержит все буквы алфавита, но также является довольно короткой и несет в себе определенный смысл, а не является набором несвязных слов. Самой известной английской панграммой является следующее высказывание, состоящее из 35 букв (в английском алфавите всего 26 букв): The quick brown fox jumps over the lazy dog. - Шустрая бурая лисица прыгает через ленивого пса. Вот еще несколько примеров из английского: Jackdaws love my big sphinx of quartz. - Галки обожают моего большого сфинкса из кварца. (31 буква) The five boxing wizards jump quickly. - Пятеро боксирующих волшебников быстро прыгают. (31 буква) Pack my box with five dozen liquor jugs. – Упакуйте мою коробку с пятью дюжинами кувшинов с выпивкой. (32 буквы) Cozy sphinx waves quart jug of bad milk. – Уютный сфинкс машет квартой кувшина плохого молока. (32 буквы) The jay, pig, fox, zebra and my wolves quack! – Сойка, свинья, лиса, зебра и мои волки крякают! (32 буквы) Crazy Fredrick bought many very exquisite opal jewels. – Сумасшедший Фредерик купил много очень изысканных драгоценностей из опала. (46 букв) А вот примеры из русского языка: В чащах юга жил бы цитрус? Да, но фальшивый экземпляр! (без «ъ» или «ё») Наш банк вчера же выплатил Ф.Я. Эйхгольду комиссию за ценные вещи. (без «ъ» или «ё») Любя, съешь щипцы, - вздохнёт мэр, - кайф жгуч. – 33 буквы русского алфавита, каждая из которых повторяется всего 1 раз. Эй, жлоб! Где туз? Прячь юных съёмщиц в шкаф. (33 буквы) Съешь [же] ещё этих мягких французских булок да выпей чаю. – Эта панграмма используется в Microsoft в fontview.exe для кириллических шрифтов без частицы «же». А какие панграммы известны Вам? Делитесь с нами в комментариях!

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Показ Берии всего производства занял почти два часа. Сыграло роль его инженерное образование, так что берия осматривал всё производство крайне тщательно. И спрашивал обо всём – станки это так, верхушка айсберга. Его интересовала организация рабочего процесса. Когда день начинается – а начинался рабочий день у нас в десять утра, когда заканчивается – в шесть вечера, когда, где и как люди обедают, как отдыхают. Сходили в наши релакс-комнаты, в которых было тихо, уютно, стоял музыкальный автомат и был аквариум с рыбками. Сходили посмотреть на бивень мамонта, то есть в мой цех, посмотрели на изготовление сверхточных деталей. В цеху работал отец при помощи Модуля. Образно говоря, он следил за работой автоматики и по подсказкам модуля делал то, что от него просили. Осваивал профессию – уже на уровне первого разряда.

В цеху берия и закончил осмотр и сказал мне:

– Что ж, работой удовлетворён. Сделал ты и правда хорошее предприятие для точмаша, теперь пришла пора думать, как дальше строить дело. Ты уже знаешь, чем будешь заниматься дальше?

– Конечно. Пока мы не можем делать реактивные движки и должны совершенствовать авиационные поршневые – я буду заниматься ими. Цех сборки вы уже видели. Пока нет самолёта под моторы типа АШ-82, поэтому я занимаюсь поршневыми двигателями и станками.

– Да, да, я в курсе. Значит слушай, дело такое, – совершенно серьёзно сказал Лаврентий Павлович, – у нас на носу война, но до неё нужно ещё дожить. И желательно – хорошо дожить, так решил Сталин. Стране на данный момент нужно много деталей для производства высококачественных ГСМ.

– Детали – это я понимаю, гсм – нет. Чертежи давайте и мои ребята сделают всё, как положено. Вряд ли это цель вашего визита. Итак, я слушаю, – я скрестил перед собой пальцы и выжидательно уставился на Берию.

Лаврентий павлович ненадолго замялся, после чего сказал всё-таки:

– Ладно, не буду темнить. Мы работаем практически со всей информацией, которую ты дал и всем, чем надо, уже занимаются люди. Но наши возможности ограничены тем, что мы не должны резко усиливать позиции. Поэтому Сталин решил, что перед войной нужно сконцентрировать особые силы на усилении народного хозяйства, а не армии. Армия будет развиваться так же, как и должна была. Понимаешь, к чему я?

– Честно говоря – не совсем.

– Стране нужно создавать стратегический запас оружия и патронов, топлива, металлов и так далее. Товарищ Сталин попросил меня занять тебя чем-то полезным стране.

– Я и так занимаюсь чем-то полезным стране, – парировал я, – или вы так не считаете? – я кивнул на двигатели.

Короче, если убрать всё лишнее, то дела обстояли так. Посмотрев на то, как я модернизировал зис – а мы с Лихачёвым по сути увеличили ресурс и мощность ЗИС-5, за счёт нового оборудования и удвоили мощность производства. Сталин решил, что мне не стоит лишний раз напрягать наших «партнёров» и работать стоит втихаря. Ну и конечно же – заняться чем-то очень важным. Но не напрягающим иностранных военных.

Компьютеры – компьютерам рознь. Компьютеры бывают разные – большие и маленькие, выполняющие сверхсложные математические расчёты и вполне себе бытовые функции. Компьютеры были нужны в любой отрасли промышленности. Первые компьютеры были ну очень неудобными, дорогими, сложными и массивными. И всё равно, они были. Почему? Потому что несмотря на все эти слабости, компьютеры были нужны всем, особенно математикам для выполнения большого количества расчётов. Однотипных и однообразных. Использование компьютера позволило решить множество физических, химических и социальных вопросов. Анализ, подсчёт, составление различных таблиц, использующихся в промышленности...

На самом деле такой математической работы было много, нудной и монотонной. Когда нужно было считать последовательно по сложным формулам с разными переменными и кропотливо заносить данные в таблицу. И подобные рассчёты были не редкостью в промышленности и армии. Расчёт прочностных характеристик деталей, разного размера, формы и состава. Расчёт экономических показателей. Мы привыкли к тому, что об этом не надо задумываться – всё как-то происходит само собой.

Самым интересным применением компьютеров, если быть точным, то программы xflow, которая предназначена для трёхмерного моделирования поведения воздушных и водных сред, например, для анализа различных объектов, был просчёт аэродинамики самолётов, выпускающихся в СССР. Этому уделяли немалое внимание, ведь аэродинамика позволяет увеличить скорость самолёта без увеличения его массы и главное – без затрат дефицитных материалов. Прочностной анализ конструкции самолёта тоже требовал физического моделирования, как и создание очень сложных трёхмерных чертежей, моделей, по которым и работал Модуль и вся роботизированная линия. И чем сложнее был самолёт, тем больше времени уходило на эти расчёты.

Что немаловажно – задание Берии. Финансы моего предприятия не пели романсы только потому, что рабочие получали зарплату согласно штатному расписанию, а в остальном... в остальном – никаких финансовых резервов у предприятия не было. И это меня немного напрягало, и я начал думать – где и как можно заработать деньги. Мне нужны были деньги – это определённо, много денег. Валюта, если быть точным – заработать наличные деньги рыночными методами не представлялось реальным вообще. Вот тут то я и задумался о бизнесе и начал его анализировать. В итоге пришёл к интересному решению – лучший способ получить деньги – это продавать товары. Машины? Дорогая игрушка, демонстратор технологий которые пока не стоит публично демонстрировать западным странам.

Ладно, какие ещё варианты были? Ведь не торговать же продукцией своего завода – слишком малый доход получается. Продукция слишком сложная и даже уникальная. Нет, нужно было сделать что-то более... более. Более интересное.

Мои раздумья упирались в необходимость постройки производственного предприятия, в котором для экономии средств будет установлено много роботов. А тут ещё модуль удружил мне – оказывается, он уже освоил термоядерную энергию. А я то думал, откуда питается такое мощное оборудование как электропечь и прочее. Оказывается, он устроил в цеху самый настоящий небольшой реактор термояда и от него запитал весь цех и завод. Так что за электричество мы не платили.

Продавать энергию? Нерационально. Зато можно и нужно было использовать это открытие для производства алюминия – он очень зависим от электричества. Простейший метод его добычи требует не столько горных работ, сколько сложного процесса извлечения алюминия из породы посредством электрического тока.

В общем, я получил от Модуля согласие и даже чертёж возможного предприятия, который и передал Берии дальше по списку. Нужно было организовать массовую добычу. До сих пор алюминий вытаскивал Модуль. Хм...

– Слушай, – я остановился в своём кабинете и вслух заговорил с модулем – здесь точно никто не услышит, – а ты можешь вытащить в наш мир ценные ресурсы? Всё-таки...

– Я могу вытащить любое количество ресурсов. Количество слоёв реальности теоретически бесконечно, но не во всех них физические законы идентичны. Вернее, во всех они отличаются. Но извлечённые в этот мир материалы будут иметь физические свойства, характерные для этого мира и своего атомарного состава.

– То есть? – удивлённо спросил я.

– В своей реальности они могут иметь иные свойства. Мои возможности с момента постройки реактора сильно возросли. Переносимая масса требует затрат энергии и чем больше энергии, тем больше масса.

– Понятно. То есть теперь ты можешь перетащить больше?

– Я это уже делаю, – ответил мне Модуль, – раньше я мог только по мелочи телефоны таскать, а теперь вон, целые здания и промышленных роботов многотонных таскаю. И ничего. Мои возможности по ремонту встроенными средствами тоже зависят от энергии.

– Занятно...

– Да. Так что ты решил?

– Я решил, что нам нужно зарабатывать деньги для нашего предприятия. Оно конечно неплохо живёт, но пора обрастать жирком.

– Официально, ты имел в виду. Ведь всё желаемое я уже могу вытащить почти без ограничений.

– Да, официально. Показать, что мы умеем это делать. У меня на уме три возможных варианта. Первый – организуем создание вендинговых аппаратов.

– С электроникой это сделать просто. Теперь же, когда купюры даже не маркируются... сложновато.

– Согласен. Второй путь – организуем сложный процессинговый центр. Пластиковые карточки и так далее.

– Это не приносит большой прибыли, – заметил Модуль.

– Да, этот вариант не проработан. Ну и третий вариант – производить и продавать конечную продукцию. Лекарства. Большое количество лекарств нужно всем, во всех странах мира и в этом рынке не так много монополистов, то есть мы столкнёмся с более-менее адекватной конкуренцией.

– Вот этот вариант правильный. Лекарства нужны всем и всегда, быстро портятся – то есть насыщение рынка не будет слишком уж интенсивным. Плюс в этом мире пока ещё не знают об антибиотиках. Мы можем стать монополистами в этой области.

– Именно, – поддакнул я, – короче, слушай, я вижу предприятие так – крупный фармацевтический завод, на котором работают преимущественно роботы и автоматы, минимум людей. Просто потому что их боязно подпускать к столь ответственным производствам.

– Что ж, это возможно, – ответил мне модуль, – однако, тут я тебя разочарую – есть более эффективный способ, но из две тысячи двести пятьдесят седьмого года...

Л – Значит Логика. Нам не понадобилось даже строить отдельный огромный завод по производству лекарственных средств – хватило и одного нового цеха. Тем временем, напомню, июнь подходил к концу.

Однако, меры безопасности тут были – закачаешься! Механика жужжала и грохотала, а роботы – сортировали баночки с лекарствами по ящичкам. Я только удивлённо смотрел. Во главе всего этого стоял большой агрегат, похожий на станок объёмного литья, только он выдавал не литьё, а... лекарственные средства.

– Я не понял, – спросил я у Модуля, – как ты смог это сделать?

– Этот аппарат называется биореактор. И не смейся, он предназначен для создания химических и биохимических соединений посредством субатомарного моделирования соединения и молекулярного формирования. Потребляет в качестве топлива биологическое сырьё нескольких типов, наиболее разных. И выдаёт соединения по установленному образцу.

Тем временем открылась дверь шлюзовой камеры и по конвейеру выехала коробочка, которую тут же подхватил большой робот и поставил на тележку, стоящую тут же. Роботизированную тележку, которая свозила продукцию на склад и складировала там.

Препараты, которые мы производили, были тщательно обдуманы и мы решили производить именно их, и никаких пока что других. Я не хотел раньше времени светить антибиотиками – меня быстро спросят, плюс создадут невыносимые условия конкуренции.

Поэтому антибиотики – наш козырь в войне, а пока что – мы остановились на Дротаверине, он же ношпа, обезболивающем – промедол. Мощный анальгетик, который часто использовался в хирургии и даже мог вызывать привыкание – наркотический. А так же ещё одно средство, предназначенное для нормализации сердечной деятельности.

Но это так, цветочки. Главное было что? Главное было создать запасы на случай войны. Вернее, к войне, поэтому в производство на этом необычном футуристичном реакторе пошёл афин, мезокарб, феназепам, цистамин, трифтазин, доксициклин, эуфиллин.

Честно говоря, залитые в пластиковые шприц-тюбики лекарства меня немного напрягали. Особенно наркотические, но что поделаешь. Особенно трифтазин – мощное средство, которое может конкретно так помочь, если крыша начинает ехать. Ну, заторможенность, шоковое состояние и так далее, думаю, в военное время солдатам может потребоваться, особенно зелёным. То же про феназепам могу сказать – судя по воспоминаниям людей, жизнь у них была не сахар. И даже то, что на этот раз мы примем меры – ничего не меняет. Короче, эта психоподавлялка очень полезна, чтобы успокоить человека. А вот мезокарб – моя прелесть, это аналог амфетамина, только менее наркотический и менее мощный. Но тем не менее, может дать прилив энергии и подавить депрессию и состояние заторможенности. Испытать бы полученные лекарства на ком-нибудь...

– Алло? – я набрал номер Берии, – Лаврентий Павлович?

– Да, Дудин, что такое?

– Лаврентий Павлович, у вас найдётся пара сотен заключённых, о которых никто не будет спрашивать?

– Откуда такие вопросы? – Берия насторожился.

– Я тут наладил выпуск лекарств и стимуляторов. Очень мощных лекарств и стимуляторов, нужно испытать их. Война – время подавленности и психоза.

– Ох, – Берия на том конце трубки по-моему за сердце схватился, – конечно найду, ты где сейчас?

– У себя на заводе, – ответил я улыбнувшись, – вы не торопитесь, нужное количество материала будет только завтра.

– Ничего себе, так, об этом нужно срочно доложить Сталину. Он уже затрагивал эту тему, я на доклад, а ты подготовь на завтра что-то интересное для демонстрации!

– Понятно. Тогда жду вас у себя завтра. Позвоните, когда приедете.

– Ишь как раскомандовался... ладно, жди звонка. Может быть, нужно будет строем в кремль идти.

Интересная же эта тема – эвакуация раненых и медицинские машины и оборудование. Как в советской армии была налажена медицина? Были медики, госпитали, как эвакуировали раненых – я до сих пор немного недопонимаю. Но эвакуировали же как-то. Это в послевоенной советской армии были разные машины для этой нужды – бронетранспортёры, и мои любимые – ЛУАЗ-ТПК, они же лягухи, они же лохи, они же – неплохие десантируемые компактные машины. Думаю, появление в советской армии подобной техники не сильно напряжёт потенциального противника – уж больно забавно эта тарахтелка выглядела. И делалась машина преимущественно из хорошо освоенных у нас материалов, и плавать умела – что немаловажно. Однако, Луазик в серию не пошёл. Зато я решил серийно произвести другую машину – БТР-40. Бронетранспортёр этой модели отлично подходил по габаритам для перевозки трёх бойцов на носилках, их даже можно было установить в два яруса, то есть пять носилок на одной машине. Или сидячими человек пять-восемь раненых. БТР был основан на агрегатах ГАЗ-63, поэтому на завод точмаша полетели чертежи и техзадача – делать! Я отправился на вытащенном модулем луазике в сторону цеха, подкатил к воротам и дальше пошёл пешком, зашёл внутрь через гермодвери.

– Товарищи! – громко обратился к людям, – завтра к нам может приехать товарищ Сталин. Мы должны показать ему новую медицинскую машину, поэтому начинаем работать. В авральном режиме! Придётся задержаться на работе допоздна.

Рабочие посмотрели на меня с интересом. Я установил для них очень скромный восьмичасовой рабочий день, поэтому на работе до сих пор ни разу не задерживались. Разве что отдельные личности. Посмотрев в глаза людей и не найдя там недовольства, сказал:

– Чертежи у вас уже есть, приступайте к работе. Штамповочный цех скоро начнёт работу, не тормозите. В восемь вечера у нас будет ещё один перерыв на ужин и в десять – конец рабочего дня. Всем спасибо за внимание.

Как выглядит изготовление нового оборудования для создания машины? О, очень просто – огромную заготовку под пресс-форму устанавливают рядом с четырьмя мощными промышленными роботами с высокоскоростными режущими головками. Дальше проходит обычная процедура – разгон головок и роботы начинают вырезать в прочном металле, сплаве вольфрама, осмия, иридия и ещё десятка различных металлов, точную гравюру. С точностью до одного микрона – для этого режущие головки снабжены сверхточными лазерными датчиками, которые измеряют поверхность вокруг обработки. Черновая обработка проходит грубо, большими фрезами, после чего начинается визг – четыре бормашины детально вырезают гравюру будущей заготовки. Потом её дополнительно полируют, снимая последний слой. После этого – происходит покрытие металла сложным напылением из износостойкого и не окисляющегося на воздухе металла. Гравюра готова. Эту заготовку переворачивают и грубо фрезируют на ней узлы крепления под станок. У каждого станка свои способы прихвата пресс-формы.

Вторую пресс-форму делают точно так же – двухсторонний станок зажимает заготовку между двух форм. Деталь готова, вчерне. Осталась постобработка, если выявлен излишек материала где-то из-за неправильной работы станка – доводят до кондиции металлорежущими станками. Но не всегда, а только в механических частях.

Работа раскроечного станка проще. Листовой металл подаётся на станок, после чего происходит, собственно, резка лазером высокой мощности. При толстом металле в дело вступает ещё более мощный плазменный резак на сверхбыстрой высокотемпературной плазме – скорость потока плазмы сверхзвуковая и он не успевает сообщить металлу достаточно высокую температуру для закипания – плазменный поток мгновенно расплавляет и вымывает металл, оставляя немного неровные края среза, которые, однако, нет необходимости дополнительно обрабатывать, если речь идёт про автопром. Неровная поверхность – это только плюс, ведь когда металл будет свариваться, это придаст дополнительно прочности и увеличит площадь контакта свариваемых торцов.

Листовой металл толщиной до двух миллиметров отлично удавалось сваривать лазером, а вот толстый – плазмой. Сварка электродуговая имела слишком много нюансов и слабых мест, но и она использовалась, там. Где сварные швы не особо ответственны.

Так и случилось с бронетранспортёром БТР-40, который решено было построить в количестве тридцати штук до завтра. Он прост и технологичен – это сыграло мне на руку. Корпус БТРа состоял из грубых стальных листов. Рама – практически идентична раме ЗИС-5, с некоторыми отличиями по прочности.

Изготовление автомобильных деталей, полный цикл, было уже освоено – мы лишь внесли небольшие коррективы в эти детали, ведь бронетранспортёр не должен быть ни роскошным, ни хорошо оборудованным. Поначалу. Рама, мосты, бронекузов, простой откидывающийся щиток вместо лобового стекла, и освоенный не так давно на ЗИСе двигатель, которых у нас был запас из полутора сотен штук – прозапас, так сказать. Установив движок и подключив его к усиленной ЗИСовской коробке передач, я успокоился. Осталась чистовая отделка. Машины уже уехали на покраску – их снабдили колёсами.

Последним штрихом, который я добавил уже заполночь, было медицинское оборудование. В основе своей это был именно БТР-40, но с некоторыми деталями от модифицированного нами ЗИС-5. Двигателем, коробкой, мостами и частично – рамой. То есть делался БТР скорее на базе ЗИС-5. Кресло водителя простое, из простого стального листа пятимиллиметровой толщины, загнутого буквой зю. БТР снабдили высокой для бронетранспортёра крышей, что делало крышу выступающей. Но зато с ростом в метр восемьдесят можно было не изображать пассажира газель-маршрутки, а стоять в полный рост. Большинство солдат-красноармейцев, из-за голодных лет, имели рост в районе метра восьмидесяти, лишь пятнадцать процентов выходили за рамки ста восьмидесяти двух сантиметров.

В салон установили прорезиненное напольное покрытие, амортизированные носилки из алюминия, которые при езде по кочкам и ухабам защищали раненого от резких толчков, компенсируя их раскачиваанием носилок, которое приставленный фельдшер может остановить вручную, или вовсе заблокировать подвеску.

Далее – самое важное, место фельдшера, или хирурга. Не стоит надеяться, что фрицы не будут стрелять по нашим медикам, так что место хорошо бронировано. На борту установлена аптечка бортовая – с множеством ячеек. Под потолком установил крепления для капельниц – при необходимости можно будет подвесить капельницу. И наконец, медтехника.

По всему выходило, что мой транспорт вполне можно было считать реанимобилем. То есть самым крутым транспортом для скорой помощи – инфузионный, травматологический, реанимационный наборы, набор врача даже был. А это не только лекарства, коих тоже было, это медицинская техника и инструменты. Тот же реанимационный – аппарат искусственной вентиляции лёгких, кардиограф, кардиостимулятор, дефибриллятор, аппарат ингаляционного наркоза – совмещён с ИВЛ-аппаратом, матрасы, комплекты для иммобилизации повреждённых конечностей, в общем, самый сок и смак. Благодаря высокому потолку удалось разместить всё оборудование. Пришлось в процессе изготовления второй машины увеличить базу и добавить к машине ещё одну не ведущую ось, потому что двухосный двухтонный бронеавтомобиль не мог вытащить всё это добро вместе с врачом и водителем. После чего мы ещё приделали жёсткую сцепку задних осей и разнесли оси по геометрии – одна была передняя, вторая посредине, третья сзади.

Получилось... вполне достойно, вездеходные качества повысилить, развесовка машины улучшилась. Удлиннённый БТР имел длинну в семь с половиной метров и колёса от ЗИСочка ему уже не подходили – пришлось Модулю вытащить мощные грузовые колёса из нашего времени. Собственно говоря – это обычные колёса от камаза с резиной для вседорожной езды.

Когда все рабочие разошлись, я продолжал работу над машинами, ведь собирались они автоматически, по большей части. Да тут ещё и нужна была помощь модуля. На машину поставили дополнительный компактный дизель-генератор для питания медицинского оборудования и установили лобовое бронестекло, а опускаемый на него щиток сделали монолитным, его можно было опустить, въезжая в опасную зону.

Сталин предусмотрительно пригласил с собой только одного человека – только своего личного врача, которому более-менее доверял. Они приехали кортежем из трёх машин ЗИС-101, Сталин, берия, охрана Сталина. Но вот в ангар пошли втроём – Сталин, Берия, врач. Я ждал их у дверей большого арочного ангара с мощным освещением – это сооружение было возведено в явной спешке. Как дополнительный склад. Плюс он был большим – сорок метров от края до края и две сотни метров в длинну. Около входа была площадка, на которой и расположились два десятка санитарных машин. Сталин и Берия вошли и посмотрели на это очень удивлённо. Нет, они привыкли не удивляться, но вот моя машина их почему-то удивила. Автомобили имели цвет хаки и красный крест на борту, стояли в один ряд, чуть наискось, между машинами было по несколько метров. Сталин поздоровался и спросил:

– Что это за машина? Я не видел такой в вашей информации, товарищ Дудин.

– Медицинский бронетранспортёр. Конкретно эти машины мы сделали вчера вечером.

– Да? Не узнаю марки, это не БТР-сорок, и не сто пятьдесят второй, хотя похожа на оба варианта.

– Эм... – я замялся, – изначально я хотел сделать санитарный автомобиль на базе БТР-40, но в процессе изготовления и наполнения его изменяли. Агрегаты установили от модифицированного ЗИС-5, добавили третий мост по центру, и много чего внутри.

– То есть эта машина спроектирована вами? Вчера?

– Получается что так.

– И как качество машины, не пострадало? – придирчиво спросил вождь народов, – наспех скроенное долго не носится.

– Качество не пострадало ничуть. Всё просчитали, продумали. Агрегаты имеют запас по прочности а машина может взять ещё около шести тонн брони, если это понадобится. Все три моста ведущие, проходимость у машины просто изумительная. Обкатали уже на призаводских буераках и косогорах.

– Что ж, вам есть смысл поверить, – кивнул Сталин, – Леонид Алексеевич, будьте добры, оцените наполнение машины. Товарищ Дудин, похвастуйтесь, что вы сделали.

И я пошёл показывать на примере ближайшей машины. Леонид Алексеевич – человек в штатском костюме, с интелигентным видом, в очках, посмотрел на меня немного свысока, но когда мы перешли на его профессиональную тему, то забыл об этом и начался рассказ и показ всего, что в машине было.

Самым сложным для меня было выдержать испытание расспросами доктора о том, для чего предназначено и как работает оборудование и медтехника, которые здесь установлены. И если к привычному оборудованию вопросов не возникло, разве что по поводу количества этого самого оборудования, которого было много – одних только шприцов несколько штук... а вот по поводу электрокардиографа пришлось выдержать экзамен на знание матчасти. Самым сюрреалистичным на его взгляд был аппарат ИВЛ и аппаратура кардиостимуляции, а так же аппаратура для переливания крови и наркоза. И даже бак с газом для него.

В общем, доктор меня долго расспрашивал. Наконец, мы перешли на тему лекарственных препаратов, которые Сталин обещал показать ему. И вот тут начался кошмар, поскольку о лекарствах я знал мало и говорил в основном по подсказкам Модуля.

В конце концов, я просто продемонстрировал ему брошюру-инструкцию по применяемых в аптечке лекарствах. Некоторые из них уже выпускались промышленностью, а некоторые вызвали много вопросов – особенно феназепам и кеторол. И добрались до менее мощных и более обычных лекарств, которые медики часто возят с собой. От валидола до...

В общем, допрос меня любимого врачом закончился только через час, пока Берия и Сталин грели уши, я старался в меру сил отвечать, что знал, за остальным посылал врача к книжке. Неуверенными мои ответы не выглядели.

Врач повернулся к своему главному пациенту и воскликнул:

– Это поразительно! Особенно эти антибиотики. Они позволят победить множество болезней и серьёзно снизят смертность. Особенно от туберкулёза и пневмонии. Это настоящее открытие мирового масштаба!

– Не спорю. Но их время пока не пришло, – ответил Сталин, – через пять-семь лет мы сможем их создавать и применять.

– Почему тогда?

– Потому что мы не хотим, чтобы их эффективно применяли в армиях наших противников, тогда как у нас не будет возможности их синтезировать. Так ведь, товарищ Дудин?

– Согласен, были те же мысли, – кивнул я, – однако, некоторыми лекарственными препаратами я планирую начать торговлю уже скоро.

– Необходимы обширные клинические исследования, – тут же возмутился врач.

– Их провели, не сомневайтесь. Лекарства соответствуют стандартам куда более строгим, чем в какой-либо стране мира.

– Я не слышал о подобном.

– Было бы глупо раскрывать всю информацию по ещё не испытанным лекарствам и дать конкурентам разработать своё предложение, – пожимаю плечами, – антибиотики – сразу нет, это секретное средство.

– Ну вот так всегда, – возмутился врач, – люди умирают от пневмонии уже сейчас, каждую минуту, и у нас есть средство, но помочь им мы не можем по каким-то там соображениям.

– Помогать нужно всем, а не одному из тысячи. Иначе другие будут нас винить в том, что не смогли помочь их родным. Хотя... – я посмотрел на Сталина, – если не раскрывать всю информацию по фармакинетике препарата и давать его в больницах хотя бы детям – результат должен быть неплохой.

– Ви уверены? – строго спросил Сталин, – что наши потенциальные, – он выделил это слово тоном, – враги не найдут это средство?

– Хороший вопрос. Зависит от того, как использовать лекарство. Мы могли бы давать его втайне, через органы НКВД, под видом обычных лекарств и контролировать каждую проглоченную таблетку. Насколько я знаю, до выработки привыкания эффективность должна быть феноменальной, дозы будет достаточно крошечной. По мере развития привыкания к антибиотикам дозу придётся увеличивать. Поэтому принимать их как обычное лекарство в любом случае нельзя.

– Что ж, – Сталин сдался, – я одобряю, если вы такое провернёте, Лаврэнтий? – повернулся к Берии, – как думаешь, справишься?

Тема с таблетками продлилась недолго – продавать спокойно лекарства я не мог – нужны были обширные испытания и этот бизнес требовал длительной подготовки. А деньги нужны уже вчера, так что я поступил неожиданным для всех образом. Нужен был маленький, дорогостоящий и популярный товар, который бы принёс хороший доход.

Тем временем активно строилось сразу два новых цеха моего завода и ещё одно предприятие на востоке – «ПК Восточный» от нашего Центра Экспериментального Приборостроения, ЦЭПа. Такой технологией стали радиолампы. Крайне полезное, нужное и ценное оборудование, которое в свою очередь нужно всем. Его не бывает много – я наконец-то решил всерьёз заняться технологиями производства радиоприёмников и прочего оборудования. Производство радиоламп было... непростым, но опыт у меня в этом уже был, более того, были превосходные образцы из будущего. А лампы, которые мы собирались создавать, должны были иметь качество на уровне будущего.

Цех для работы со стеклом, металлообрабатывающий, особо точной обработки, как в движущейся механики тут не надо. Главная сложность – это сборка радиолампы. А уже радиолампы позволяли мне выйти на рынок приборов! Вот это было действительно нужно всем, и накрывались при этом обширные рынки.

Производство радиоламп планировалось в таких объёмах, что советские, ручной сборки, и рядом не валялись. Невообразимое количество! Мои радиолампы... Номенклатуру ламп я без зазрения совести взял из производящихся в СССР – всё равно это были самые популярные в мире лампы, где-то скопированные, где-то уникальные.

За образец я взял радиолу «Ригонда». Эту тумбочку я видел в детстве у бабушки. Радиола – как раз тумба на четырёх тонких чёрных ножках – такой стиль вроде популярен в шестидесятых-семидесятых... здесь нет. Сама по себе Ригонда была довольно неплоха – я наглым образом поменял схему, вместо одного динамика – два отъёмных по бокам, чтобы их можно было поставить подальше друг от друга, тем самым улучшив звучание. Далее – одинокая площадка под пластинку сверху получила себе в соседство механизм полноценного магнитофона. Но подумав немного – я убрал магнитофон, оставив смещённый влево механизм вращения пластинки. Справа установил полноценный эквалайзер.

Ну вот и всё. Музыкальный центр – мечта сороковых, готов. Опробовал его с имевшимися у меня пластинками – стереопластинки могла проигрывать только специальная стереоголовка. Я для этих целей даже смотался в студию, в которой работала Ксюша и записал несколько треков в стереоформате на специальные пластинки. Оборудование для записи стерео придётся поставлять студиям записи своё.

Корпус приёмника претерпел изменения – он стал меньше за счёт того, что колонки были по бокам отъёмные. Но при колонках даже больше первоначальной ригонды.

Промышленное производство печатных плат совершенно не походило на методы, применяемые в советском союзе.

С моей отмашки заработал специальный станок, на котором производились платы каждую секунду. И началась сборка. Тем более, что дефицитных материалов в радиоле не было – не особо она отвлекала и цеха, штамповка всех штампованных деталей производилась на станках низкого класса точности и высокой производительности.

В русском языке такие фразы называются
панграммами .

Панграмма — это фраза, слова которой используют все или почти все буквы алфавита.

Панграммы обычно применяются для демонстрации шрифтов, проверки передачи слов текста по линиям связи, тестирования принтеров и т. п.

И какие же фразы содержат все буквы русского алфавита?

Съешь же ещё этих мягких французских булок, да выпей чаю.

или самые короткие выражения, но более смешные:

Эй, жлоб! Где туз? Прячь юных съёмщиц в шкаф.

Любя, съешь щипцы, - вздохнёт мэр, - кайф жгуч.

Шеф взъярён тчк щипцы с эхом гудбай Жюль.

В программе «Соло на клавиатуре» В. В. Шахиджаняна используются:

Художник-эксперт с компьютером всего лишь яйца в объёмный низкий ящик чохом фасовал.

Здесь фабула объять не может всех эмоций - шепелявый скороход в юбке тащит горячий мёд.

Изначально, разработчики Microsoft Word, начиная с операционных систем Windows 95, таким хитрым способом демонстрировали, как выглядят буквы в кириллических шрифтах. Но по каким-то причинам фраза была без «же» и вместо «ё» писалось «е»:

Съешь еще этих мягких французских булок, да выпей чаю.

В иностранных версиях Windows:

Англоязычная версия: “The quick brown fox jumps over the lazy dog ”

Немецкая: «Kaufen Sie jede Woche vier gute bequeme Pelze xy «

Французские слова: «Portez ce vieux whisky au juge blond qui fume «

Панграмма на испанском языке: «El veloz murcielago hindu comiafeliz cardillo y kiwi. La ciguenatocaba el saxofon detras del palenque de paja «.

Японское стихотворение: いろはにほへと ちりぬるを わかよたれそ つねならむ うゐのおくやま けふこえて あさきゆめみし ゑひもせす.

И еще несколько самых забавных панграмм:

В чащах юга жил-был цитрус… - да, но фальшивый экземпляръ!

Южно-эфиопский грач увёл мышь за хобот на съезд ящериц.

Лингвисты в ужасе: фиг выговоришь этюд: «подъём челябинский, запах щец».

Эх, взъярюсь, толкну флегматика: «Дал бы щец жарчайших, Пётр!»

Пиши: зять съел яйцо, ещё чан брюквы… эх! Ждем фигу!

Флегматичная эта верблюдица жует у подъезда засыхающий горький шиповник.

Подъехал шофёр на рефрижераторе грузить яйца для обучающихся элитных медиков.

Однажды съев фейхоа, я, как зацикленный, ностальгирую всё чаще и больше по этому чуду.

Какая самая короткая фраза содержит все буквы алфавита?

В русском языке такие фразы называются панграммами. Панграмма — это фраза, слова которой используют все или почти все буквы алфавита. Панграммы обычно применяются для демонстрации шрифтов, проверки передачи слов текста по линиям связи, тестирования принтеров и т. п. И какие же фразы содержат все буквы русского алфавита? Съешь же ещё этих мягких французских булок, да...